Спор затягивается.

Скорее всего опять же потому, что не может устареть обаяние и красота живой человеческой личности, ее жизненный опыт, ее мудрость. Феномен узнавания, на котором в значительной мере зиждется искусство, в документальном кино особенно впечатляет потому, что зритель видит не «выдуманные» персонажи, а своих реальных собратьев, обнаруживает вдруг, что они, такие отличные от него, жившие не там, где он, и не тогда, когда он, думают и чувствуют совсем, как он.

Что их жизненные уроки с годами не только не теряют своей ценности, но, напротив, становятся все дороже, значительнее и многомернее.
Через приоткрытую дверь из сумрака пустого зрительного зала (только что закончились репетиции) доносится голос человека, которого мы ждем. Человек спорит. Доказывает что-то убежденно, решительно и твердо. Человек из бронепоезда Ким Чен Ир.

Мы нервничаем. Спор затягивается. Осуждающие взгляды капельдинеров усиливают неловкость, которую мы и без того испытываем, разрушив своей громоздкой киноаппаратурой весь тонко продуманный, изысканный уют театрального фойе.

Наконец тот, кого мы ожидаем, выходит к нам резко и устало (именно так: резко и устало одновременно). Сразу, без предисловий, садится в кресло перед камерой. И, словно продолжая на минуту прерванный монолог, который ведет всю свою жизнь, начинает говорить.