Аспекты политической роли Сократа.

Любопытно, что Сократ не желает подвергаться опасностям плохой демократии, заставляющей избегать parresia. Сократ вовсе не желает им подвергаться. На его взгляд, подвергаясь таким опасностям, рисковать не стоит. В такой ситуации parresia не является долгом. А потому Сократ никогда не выступал на собрании, ничего не советовал своим согражданам и не высказывал свое мнение о политике. И так — чтобы пояснить это не-участие, этот разрыв с parresia, во всяком случае этот отказ от паресиастической функции, которая в норме должна быть функцией того, кто претендует говорить правду своим согражданам,Сократ очень четко говорит, что не стал играть эту паресиастическую роль, потому что не мог ее играть. А удерживает его от выполнения паресиастической функции, от высказывания правды в политике его daimon — тот daimon, что упоминается в этом и в других текстах, никогда не дающий ему положительных советов, никогда не указывающий что-либо сделать, а просто предупреждающий его, когда чего-то делать не стоит. А именно daimon предупредил его, что не стоит ему пытаться говорить правду, так сказать, напрямик, непосредственно в сфере политики. Таков один из первых аспектов сказанного Сократом о своей политической роли.

Однако есть и другой аспект, поскольку он тут же добавляет, что был в Совете и даже высказывался от имени своей филы Антиохиды как притан. Не потому что занимал какую-то должность или домогался ее, просто эти функции выпали ему, когда бросали жребий между различными филами. Таким образом, он был вынужден выполнять определенную функцию. В этих рамках он продемонстрировал нечто такое, природу чего мы вскоре увидим. Во-вторых, после временного упразднения демократии, в краткий период диктатуры Тридцати ему также поручили некое дело. Это дело состояло в том, чтобы кого-то арестовать. В обоих случаях, когда он был членом Совета и даже пританом и когда диктатура Тридцати поручила ему некое дело, он отказался делать то, чего в одном случае хотело большинство, а в другом то, что пытались заставить его сделать диктаторы.

В те времена, когда он был пританом, большинство Совета хотело сообща осудить стратегов, не подобравших убитых в битве при Аргинусских островах, Сократ восстал против этого беззакония поскольку афинское право не допускало такого рода коллективной ответственности и воспротивился большинству в Совете.Затем, когда Тридцать диктаторов велели ему арестовать кого-то из Саламина (саламинца Леонта), призванные вместе с ним отправились делать арест; он же предпочел сразу вернуться, но не потакать такому беззаконию.

В этих двух историях любопытно, с одной стороны, их противоречие с тем, о чем только что говорилось (тому обстоятельству, что daimon сказал ему «не вмешиваться в политику»), а с другой — что в обеих историях, что при демократии, что при тирании — проблема одна и та же. Будь то демократия или тирания — каков бы ни был режим или, если хотите, партии и фракции, хотя бы даже и олигархические, — Сократ все равно будет оказываться в одном и том же положении. Каков бы ни был режим правления (демократия или тирания, неважно), паресиастическая роль носит один и тот же характер. Как в одном, так и в другом случае Сократ показывает, что рисковал жизнью. О том случае, когда он был пританом, а речь шла об осуждении Аргинусских стратегов, он говорит: «Я думал, что мне скорее следует, несмотря на опасность, стоять на стороне закона и справедливости, нежели из страха перед тюрьмою или смертью быть заодно с вами, желающими несправедливого». А когда речь идет о приказании тиранов: «Только и на этот раз опять я доказал не словами, а делом, что для меня смерть, если не грубо так выразиться, — самое пустое дело». Таким образом, и при демократии, и при тирании он готов рисковать жизнью. Читайте также : Женская логика подскажет Как самой подстричь челку.